Интервью: Карлос Кастанеда, Брюс Вагнер (1994 год)

Материал из энциклопедии Чапараль
Перейти к: навигация, поиск

Опубликовано в журнале "Details magazine", март 1994 года.

Карлос Кастанеда больше не живет здесь. После лет суровой дисциплины – жизни воина – он покинул крысиный театр ежедневной жизни. Он пуст, он тоннель, рассказчик сказок и историй, совершенно нереальный человек, существо, которое больше не преклеплено к миру как мы знаем его. Он последний нагваль, корковая пробка в столетиях – старой линии магов, чей триумф был – сломать "соглашение" нормальной реальности. С выходом его 9-й книги, "Искусство сновидения", он появился – на мгновение, на своем пути.

Здравый смысл убивает

Мое имя Карлос Кастанеда. Я бы хотел чтобы вы сделали что-то сегодня., я бы хотел чтобы вы отложили суждение. Пожалуйста, не приходите вооруженными "здравым смыслом". Люди находят, что я собираюсь разговаривать – однако они слушают и приходят, чтобы ткнуть мордой об стол Кастанеду. Чтобы уязвить меня. "Я прочитал ваше книги – они детские". "Все ваши книги скучны". Не делайте так. Это бессмысленно. Сегодня я хочу попросить вас, только на час, открыть себя возможности, которую я хочу представить. Не слушайте как студенты-отличники. Я говорил с ними – они мертвы и высокомерны. Здравый смысл и идеалы – вот что нас убивает. Мы держимся за них своими зубами – это "обезьяннеченье".

Это чем дон Хуан называл нас: чёкнутые обезьяны. Я не был доступен 30 лет. Я не хожу и разговариваю с людьми. На мгновение я здесь. Месяц, может два... потом я исчезну. Мы не изолированы, не сейчас. Мы не можем так жить. Мы имеем долг отплатить тем, кто на свою беду взялся показать нам определенные вещи. Мы унаследовали это знание. Дон Хуан учил нас не быть апологетами. Мы хотим, чтобы вы увидели, что есть странные прагматические возможности, которые выше нашего понимания. У меня есть экзотическое наслаждение обозревать такой полет – чистая таинственность. Это только для моих глаз. Я не нуждающийся. Мне не нужно ничего. Мне вы нужны так же как дыра в голове. Но я путешественник. Я навинатор – там вовне. Я бы хотел, чтобы и другие имели возможность. Выход

Навигатор говорил перед группами в Сан-Франциско и Лос-Анджелесе, и его когорта Флоринда Доннер-Грау, Тайша Абеляр и Кэрол Тиггс давали лекции ("Сновидение толтеков – наследство дон Хуана") в Аризоне, Мауи и Эсалене. За последние два года, книги Доннер-Грау и Абеляр (в которых обсуждают Кастанеду и их обучение доном Хуаном) появились на рынке: "Жизнь-в-сновидении" и "Магический переход" соответственно. Оценки этих двух женщин – это феноменальный материнский источник, настоящие хроники их приглашения и обучения в мире магов. Они также великолепная добыча для читателей, которые до этого никогда не имели доступа к такому прямому освящающему дополнению его опыта.

"Женщины несут ответственность", – говорит он. – "Это их игра. Я только филиппинский шофер." Доннер-Грау описывает коллективное соглашение этих работ как "умственную связь между магами", каждую, как очень индивидуальную карту одного и того же города. Они – энергетические влечения, вечный зов к свободе, корни которого в захватывающей дыхание предпосылке. Мы должны взять на себя ответственность за тот необсуждаемый факт что мы существа, которые умрут. Вы будете озадачены такой неоспоримостью и не без причины. Игроки все имеют ученую степень отделения антропологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, выдающиеся методологисты чьи академические дисциплины на самом деле странно подходят для описания магического мира, который они представляют – конфигурации энергии, называемой "вторым вниманием". Не места для робкого поколения.

Оскорбительная вечеринка

Я не веду двойную жизнь. Я живу этой жизнью. Нет разрыва между тем, что я говорю и делаю. Я здесь не для того, чтобы убрать вашу цепь или развлекать. О чем я говорю сегодня – это не мое мнение – оно принадлежит дону Хуану Матусу, индейца мексиканского происхождения, который показал мне другой мир. Поэтому не будьте оскорбленными! Дон Хуан представил мне работающую систему, подкрепленную 27 поколениями магов. Без него я был бы стариком с книгой под мышкой, гуляющим со студентами по двору. Посмотрите – мы всегда оставляем запасной клапан, поэтому мы не прыгаем. "Если все провалится – я могу преподавать антропологию." Мы уже проигравшие со сценариями неудачников. "Я доктор Кастанеда.. это моя книга "Учение дон Хуана". Вы знаете ее в мягкой обложке?" Я был бы "книжным человеком" – сгоревший гений. "Вы знаете ее 12-е издание? Оно было переведено только на русский".

Или, может быть, я парковал машину и изрекал пошлости: "Сегодня слишком жарко.. Прекрасно, но слишком жарко...Прекрасно, но слишком холодно. Я должен ехать в тропики..."

Театр действий мага

В 1960 году Карлос Кастанеда заканчивал курс антропологии. Исследуя в Аризоне медицинские свойства растений он встретил индейца яки, который согласился помочь. Молодой студент предложил 5$ в час за услуги дон Хуана, его колоритного гида. Помошник отказался. Неизвестный Кастанеде, старый крестьянин в сандалях был несравненным магом, нагвалем, который обрисовал себя как игрока в Мифе Энергии (Абеляр называет это Театром Действий Мага). В качестве оплаты дон Хуан попросил нечто другое – "полное внимание" Кастанеды. Удивительная книга родилась в результате этой всречи – "Учение дон Хуана: Путь знания индейцев Яки" – которая мгновенно стала классической, изящно срывая с петель двери восприятия и наэлектризовывая поколение. С тех пор он продолжал "очишать луковицу", добавляя журналы его опыта, рассужденческие разъяснения неординарных реальностей, которые разьедали "я". Заголовок для работы мог бы быть "Исчезновение Карлоса Кастанеды".

"Мы должны найти другое слово для мага", – говорит он. – "Это слишком темное. Мы ассоциируем его со средневековыми абсурдами: ритуал, дьявол. Мне нравиться "воин" или "навигатор". Это то, что маги делают – навигация."

Он писал, что рабочее определение слова маг – это "постигать энергию непосредственно". Маги говорили, что сущность вселенной напоминает матрицу энергии, простреленную через пылающие берега разума – настоящего знания. Эти берега сформировали "волокна, содержащие все-включающие миры, каждый из которых реален также как и наш – который только один из многих среди бесконечности". Маги называют мир, который мы знаем, "человеческой полосой" или "первым вниманием".

Они также видели сущность человеческой формы. Это было не только обезьяноподобное слияние кожи и костей, но яйцеобразная сфера свечения, способная путешествовать вдоль пылающих берегов к другим мирам. Но что удерживало его? Идея магов в том, что мы погребены социальным воспитанием, заманены в ощущение мира, как места твердых обьектов и завершенностей. Мы идем в наши могилы отрицая, что мы волшебные существа: наше расписание в услужении своему эго взамен духа. До того как мы понимаем это – битва проиграна – мы умираем убого прикованные кандалами к "себе". Дон Хуан сделал интригующее предположение: Что бы случилось, если бы Кастанеда снова развернул свои войска? Если бы он освободил энергию рутинно вовлеченную агрессиями ухаживания и приятельства? Если бы он прикрыл важность себя и отступился бы от "эащиты, поддержания и представления" своего эго – если бы он перестал беспокоиться о том нравиться ли он, восхищаем или признан? Получил бы он достаточно энегргии для того чтобы увидеть трещину в мире? И если бы он смог, смог бы он пройти туда? Старый индеец подцепил его на "намерении" мира магов.

Но что Кастанеда делает в течение дня?

Разговаривает с безумными обезьянами. В домах, балетных студиях, книжных магазинах. Они пилигримами сьезжаются со всего мира: иконы "нового знания", шаманы, адвокаты, коммивояжеры, разоблачители, ясновидящие, ученые, общественные деятели и соблазнители, медитаторы, любовники и даже приятели "из 10 000 летнего прошлого". Берущие злые заметки и даже молодые нагвали. Некоторые напишут о нем книги, самые ленивые – главы. Другие будут давать семинары – за деньги. "Они приходят послушать на несколько часов", – говорит он. – "А на следующие выходные они дают лекции по Кастанеде". Это и есть обезьяннеченье. Он стоит перед ними часами, увлекая и взывая к их энергетическим телам. Эффект – жар и холод, как сухой лед. С тонкостью он достает сказки дикарей о свободе и силе как шарфы из пустой шляпы – двигающийся, элегантный, непристойный, заставляющий кровь свертываться и хирургически точный. Спрашивайте что угодно! Что бы вы хотели узнать?

Почему Кастанеда и Со. сделали себя доступными? Почему сейчас? Что было в этом для них?

Огромная дверь

Есть кто-то внутри меня неизвестный, кто ждет нас, чтобы мы происоединились к ней. Ее звали Кэрол Тиггс – мой двойник. Она была с нами, потом исчезла. Ее исчезновение продолжалось 10 лет. Куда она ушла – понять невозможно. Это не приводит к рациональности. Так что, пожалуйста, отложите суждение! Мы хотели иметь наклейку на бампере: ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ УБИВАЕТ.

Кэрол Тиггс ушла. Она не жила в горах Мексики, уверяю вас. В один день я давал лекцию в книжном магазине и она материализовалась. Мое сердце выпрыгивало из рубашки. Я продолжал говорить. Я говорил 2 часа, не зная о чем. Я встретил ее снаружи и спросил где она была? – 10 лет! Она испугалась и начала потеть. Она имела только смутные воспоминания. Она шутила. Появление ее открыло огромную дверь – энергетически – через которую мы приходим и уходим. Есть огромный вход, через который я могу захватить вас к намеренью магии. Ее возвращение дало нам новый круг силы, она принесла с собой огромную массу энергии, которая позволяет нам выходить. Вот почему мы доступны сейчас. Кто-то был представлен Кэрол Тиггс на лекции. Он сказал: "Но вы выглядите такой нормальной!". Кэрол Тиггс сказала:"Что вы ожидали? Молнии, бьющие из моих сисек?"

Шлюхи восприятия

Кто такой Карлос Кастанела и есть ли у него жизнь? Уже 1994. Почему он не прекратит это? Скажите нам свой возраст. Разве никто не говорил вам что личная жизнь мертва? Что окрытие деталей больше не унижает? В обмен на наше полное внимание он должен сориентировать нас. Есть вещи которые хотелось бы знать – земные, личные веши. Такие как – где он живет? Что он думал о Дуэтах Синатры? Что он сделал с вопиющими доходами от его книг? Водит ли он Бентли турбо? Был ли это он на самом деле с Майклом Джорданом и Эдмундом Уайтом в квартадах Barneys? Они пытались пришпилить его годами.

Затем они реконструировали его лицо из воспоминаний старых коллег и сомнительных знакомых. Абсурдный результат выглядел как изображение полицейским художником добродушного человека для Reader's Digest. В 70-х фото появилось на обложке Time (только глаза были видны) – когда журнал понял, что модель была подделкой они не простили его.

Примерно когда МакКартни был обьявлен мертвым, слух закрепился. что Карлос Кастанеда был Маргарет Мид. Его агент и адвокаты целый день ограждаются от нападений корресрондентов и сумашедших, спиритических планирующих, художников желающих адартировать его работы – известных и нет, с и без согласия – и фальшивые семинары заполняются олицетвотрителями Кастанеды. После 30 лет, все еще нет цены за его голову. Ему не интересно быть наставником, не будет турбо Бентли, толп поклонников в тюрбанах, редактирования по приглашению парижского Vogue. Не будет института Кастанеды, центра Исследований Знания Магов, Академии Сновидения. Не будет биографий и скандалов. Когда его приглашают на лекцию он не получает за это денег и предлагает оплатить только его проезд. Проход обычно несколько долларов для покрытия найма помещения. Все о чем он просит – это полное внимание.

"Свобода – свободна" говорит он. "Ее нельзя купить или понять. Моими книгами я пытался представить возможеость того что знание может быть средством для движения. Я не был настолько убедительным. Они думают я писал романы. Если бы я был высоким и красивым, вещи могли быть другими – они бы слушали Большого Папу. Люди говорят: "Вы лжете." Как я могу лгать? Вы лжете только для того, чтобы получить что-нибудь, манипулировать. Я не хочу ничего ни от кого – только соглашения. Мы бы хотели чтобы было соглашение, что есть другие миры рядом с нашим. Если есть соглашение что крылья будут расти, то будет полет. Когда у соглашения появляется масса – будет движение постредством ее.

Кастанеда и его конфедераты – энергетические радикалы того, что может быть единственной значительной революцией нашего времени – все есть для того, чтобы превратить биологическое стремление в эволюционное. Если социальный порядок командует порождать, бесстрашный порядок магов (все энергетические пираты) что-то меньшее, приземленное. Их пугающее, эпохальное намерение – покинуть землю путем дон Хуана, как он это сделал 20 дет назад: как чистая энергия, нетронутое знание. Маги называют этот кувырок "абстрактным полетом".

Изысканная обезьяна

Когда я был молод я идолизировал Алана Уоттса. После того как я стал "Карлосом Кастанедой", я смог попасть к нему. Он ошарашил меня. Он был не тем кем притворялся – он попросил меня сесть. "Эй Алан, что это? "Но Карлос", сказал он "разве ты не видишь красоту? Что я, способный понимать совершенство, не могу все еще принять моих верований? Я не идеален, но принимаю слабость, которая означает быть человеком." Это дерьмо. Я сказал ему: "Я знаю людей, которые говорят противоположное, они делают, что говорят. И они живут чтобы доказать, что мы возвышенные." Есть женщина, известный медиум. Миллионы долларов проходят через ее руки – она делает это 20 лет. Я пришел увидеть ее в чьем-то доме. Она заставляла вытворять странности человека, прямо передо мной. Делала ли она это для того чтобы впечатлить меня? Шокировать? Меня нельзя шокировать. Позднее я столкнулся с ней на кухне. Я сказал: "Что ты говоришь себе когда ты одна среди ночи?" Дон Хуан задавал этот вопрос мне. "Что ты говоришь когда ты один и смотришь в зеркало?" "Ах, Карлос", сказала она, "это и есть секрет. Никогда не быть в одиночестве." Это и есть секрет? Никогда не быть одному? Как отвратительно. Какой дерьмовый секрет.

Яки маг попросил меня отложить решение на 3 дня – для того чтобы поверить за 3 дня, что быть человеком не означало быть слабым, а быть возвышенным. И то и другое правда, да но как это намного мощнее быть возвышенным. Обезьяна безумна, но также изыскана. Дон Хуан был обезьяной, но он был безупречным воином. Он покинул мир нетронутым. Он стал энергией, он сгорел изнутри. Он говорил: "Я был рожден собакой, но не обязан умирать как собака. Ты хочешь жить как твой отец?" – спросил он. "Ты хочешь умереть как твой дед?" Затем пришел вопрос:"Что ты намереваешься сделать чтобы избежать смерти таким образом?" Я не ответил – я не был обязан. Ответ был: "Ничего." Страшный аргумент. Как это преследовало меня.

Критическая масса

Я встречался с Кастанедой и "ведьмами" в течении недели в ресторанах, отелях, парках. Они привлекательны и трепещуще молоды. Женщины одеты ненавязчиво с оттенком небрежного шика. Вы бы не заметили их в толпе и в этом смысл.

Я перелистал New Yorker снаружи кафе. Реклама казалась особенно страшной: Неизбежно, не имеет значения как сильно мы боремся, тем или другим способом в один день мы становимся нашими родителями. Вместо того чтобы сопротивляться этому, мы приглашаем вас отпраздновать этот ритуал перехода с изысканным напитком... Дон Хуан смеялся в его могиле – или вне ее, что принесло ворох вопросов: Где он был в любом случае? В том же месте из которого вернулась Кэрол Тиггс? Если это было так, означало ли это что старый нагваль способен возвратиться? В Огне Изнутри Кастанеда писал что дон Хуан и его партия растворились где-то в 1973 – 14 навигаторов ушло во "второе внимание". Чем точно было второе внимание? Это все казалось ясным, когда я читал книги. Я поискал свои заметки. Я накарябал "второе внимание = повышенное осознание" на полях страницы но это не помогло. Нетерпеливо, я перелистал Силу Тишины, Дар Орла, Путешествие в Икстлан. Хотя там было большее, что я не понимал, основы были все описаны. Почему я не мог удержать ничего из них в голове? Я заказал капучино и ждал. Я подумал о Доннер-Грау и японских обезьянах. Когда я говорил с ней по телефону, чтобы договориться о встрече она упомянула Имо. Каждый студент антрополог знает Имо, известную макаку. Однажды Имо спонтанно вымыл помидор перед тем как сьесть его, через короткое время макаки всего острова последовали этому примеру. Антропологисты могли бы назвать это "культурным поведением", но Доннер-Грау сказала что это был прекрасный пример критической массы – связанного сознания обезьян. Появился Кастанеда. Он широко улыбался, подал руку и сел. Я был готов вынести вопрос об обезьянах, когда он заплакал. Лоб сморщился, все его тело билось в сетованиях. Вскоре он тяжело всхлипывал, как рыба выброшенная из аквариума. Его нижняя губа дергалась, мокрая. Его рука развернулась по направлению ко мне, рука парализовалась и дрожала – затем это открылось как ночь – цветущая почка из Маленького Магазинчика Ужасов, как будто принимала подаяние.

"Пожалуйста!" Продекларировал он шаткое перемирие с его лицевыми мускулами только для того чтобы выплюнуть слова. Он утомил меня своей нуждой в поддержке. "Пожалуйста, люби меня!" Кастанеда всхлипывал снова, большой, сломаный захлебывающийся гидрант, внезапно бессильный как только он стал неприличной плачущей противоположностью. "Вот такие мы : обезьяны с жестяными кружками. Такие рутинные, такие слабые. Мастурбирующие. Мы возвышенные, но сумашедшим обезьянам недостает энергии для того чтобы видеть – поэтому мозг животного одерживает верх. Мы не можем схватить наше окно возможностей, наш кубический сантиметр шанса. Как мы можем? Мы слишком заняты держанием за мамину руку. Думая какие мы удивительные, какие чувствительные, какие уникальные. Мы не уникальны! Сценарии наших жизней уже написаны" – сказал он зловеще широко улыбаясь – "другими. Мы знаем . . . но нам все равно. "Ну и хрен с ним" – говорим мы. Мы законченные циники. Вот так мы живем! В канаве теплого дерьма. Что они сделали с нами? Это то, что говорил дон Хуан. Он спрашивал меня, "Ну и как морковь?" "Что ты имеешь в виду?" "Морковь, которую они запихали в твою жопу." Я был ужасно оскорблен, он действительно мог это делать со мной! Это когда он сказал: "Будь благодарен, что они все еще не приладили к ней ручку." "Но если у нас есть выбор, почему мы остаемся в канаве?"

"Она слишком теплая. Мы не хотим ее покидать – мы ненавивидим говорить "прощай". И мы волнуемся – о-о как мы волнуемся – 26 часов в сутки! И о чем вы думаете мы беспокоимся?" Он улыбнулся снова как чеширский кот. "О себе! Что относительно меня? Что в этом для меня? Что со мной случиться? Какая эгомания! Как отвратительно. Но очаровательно!"

Я сказал что его взгляды кажуться несколько жестокими и он рассмеялся. "Да", сказал он в нелепом рассудительном академическом тоне. "Кастанеда горький сумасшедший старик". Его карикатура была веселой и жестокой.

"Жадная обезьяна добирается до зерна через клетку и не может восстановить контроль. Есть исследования: ничто не заставит ее бросить зерно. Рука будет сжиматься даже тогда, когда будет отрублена – мы держимся за себя. Но почему? Разве это все что есть? Этого не может быть. Это слишком отвратительно. Мы должны понять как можно освободиться. Мы собираем воспоминания и складываем их в книги, корешки билетов на бродвейское шоу 10-летней давности. Мы умираем, держась за сувениры. Быть магом – это иметь энергию, любопытство, и крепкие нервы для того чтобы освободиться, для кувырка в неведомое – все что нужно это перевооружение, переопределение. Мы должны смотреть на себя как на существ, которые умрут. Когда вы примите это, миры откроются для вас. Но для того чтобы подписаться под этим определением вам нужно иметь "стальные яйца". Природное наследство чувствующих существ

Когда мы говорим "гора" или "дерево" или "Белый дом", вы вызываете вселенную деталей одним только произношением, это волшебство. Посмотрите, мы зрительные создания. Вы можете полиэать Белый дом – понюхать его, потрогать – и это ничего вам не скажет. Но один взгляд и вы знаете все что нужно, "колыбель демократии". Вам не надо даже смотреть, вы уже видите Клинтона сидящего внутри, Никсона, молящегося на коленях – что угодно. Наш мир – это склеенные детали, лавина понятий – мы не постигаем, мы только интерпретируем. И наша система интерпретации сделала нас ленивыми и циничными. Мы предпочитаем говорить "Кастанеда лжец" или "это дело возможностей восприятия не для меня". Что для вас? Что "реально"? Этот тяжелый, сраный, бессмысленный ежедневный мир? Отчаяние и старость – это все что реально? То что мир дан нам и он окончателен это ложная концепция. С раннего возраста мы получаем "членство". В один день, когда мы изучили стенографию интерпретации, мир говорит "добро пожаловать". Куда? В тюрьму. Добро пожаловать в ад. Что если окажется что Кастанеда ничего не изобрел? Если это так, то вы в очень плохой ситуации. Система интерпретации может быть прервана. Это не конец. Есть миры внутри миров, каждый реален как наш. В той стене мир. Эта комната – вселенная деталей. Погруженные в детали схвачены, заморожены в них – они следят за пальцем на трещине пока он не начинает кровоточить. Мы пойманы в комнате ежедневной жизни. Есть воэможности другие чем этот мир, такие же реальные как эта комната, места где вы живете и умираете. Маги делают это – как возбуждающе! Думать что этот мир единственный, все включающий ... это воплощение высокомерия. Почему бы не открыть дверь в другую комнату? Это природное наследство чувствующих существ. Пора интерпретировать и конструировать новые понятия. Идите в место, где нет знания априори. Не выбрасывайте вашу старую систему интрерпретации – используйте ее с 9 до 5. После 5? Магический час.

NO SE HABLA ESPAN`OL AQUi

Но что он имеет в виду под "магическим часом"?

Их книги – дотошно детализированные пробуждения неизвестного, даже ироничные. Нет реального лексикона в их опыте. Магический час не является дружелюбным, его дополнительная энергия чувствуется телом. Когда бы Кастанеда не оставлял дон Хуана, возвращаясь в Лос-Анджелес, старому нагвалю нравилось говорить что он знает что его студент будет делать. Он мог сделать список, он сказал – может быть длинный, но все же список – на котором мысли и дела Кастанеды могли бы быть неизбежно найдены. Но для Кастанеды было невозможно сделать тоже самое. Сознание двух людей не было связано. Что бы не делал старый индеец это могло бы быть пережито только во втором внимании. Тогда Кастанеда не имел ни энергии ни подготовки которой такое согласие требовало.

Но обеэьяной владеют слова и синтаксис. Она должна понимать, любой ценой. И должен быть контроль над ее пониманием.

"Мы линейные существа: опасные создания привычки и повторения. Нам нужно знать: Это место для курицы! Это для шнурков! Это мойка для машин! Если в один день их там нет – мы становимся бананами." Он настоял, что заплатит за ланч. Когда официант вернулся со счетом меня захватила внезапная волна схватить кредитную карточку и посмотреть – была ли она на его имя. Он поймал мой взгляд.

"Бизнес-менеджер пытался что бы я сделал старую рекламу American Express: КАРЛОС КАСТАНЕДА, ЧЛЕНСТВО С 1968." Он радостно смеялся, возвращаясь к его теме:"Мы тяжелые, тяжелые обезьяны, очень ритуальные. Мой друг Ральф ходил к своей бабушке по понедельникам вечером. Она умерла. И он сказал, "Эй, Джо (я был тогда Джо) – "Эй, Джо, теперь мы можем собираться по понедельникам. Ты свободен по понедельникам, Джо? "Ты имеешь в виду каждый понедельник, Ральф?" – "Да, да! Каждый. Разве это не будет великолепно?" "Но каждый понедельник? Навсегда?" "Да, Джо! Ты и я по понедельникам – навсегда!" Магия 101

Я встретил ученого на вечеринке – хорошо известного. Выдающегося. Светило. "Доктора Х". Он хотел ткнуть меня мордой, тяжело. Он сказал "Я читал вашу первую книгу. Остальные были скучными. Мне не интересны анекдоты. Мне интересно доказательство."Доктор Х пошел на конфронтацию. Он должно быть думал, что я был таким же важным как и он. Я сказал "Если бы я собирался доказать закон гравитации, не нужна ли вам была бы ученая степень чтобы следовать за мной? Вам бы нужно было "членство" – может даже оборудование. Вы бы уже сделали большие жертвы образованию: ходить в школу, учиться часами. Вы возможно даже прекратили бы ходить на свидания." Я сказал, что если он хочет доказательства, то ему надо пройти курс магии 101. Но он не сделал бы этого, для этого нужна подготовка. Он разозлился и вышел из комнаты. Магия это течение, процесс. Также как в физике вам нужны определенные знания для того чтобы следовать за формулами, доктор Х обязан был бы сделать несколько основных вещей, для того чтобы иметь достаточно энергии для того чтобы понимать поток магии. Он обязан был бы "пересмотреть" свою жизнь. Таким образом ученый хочет доказательства, но не хочет подготовиться. Вот такие мы и есть. Мы не хотим работать – мы хотим быть перенесенными в знание не замарав ног. И если нам не нравиться то что мы видим – мы хотим быть перенесенными назад.

Следы времени

Утомительно быть с этим человеком. Он переполняет, безжалостно присутствует – полнота его внимания истощает. Он кажется отвечает на все мои вопросы всем что имеет. В его речи красноречивая настоятельность, преследующая и окончательная, элегантная. Кастанеда сказал что чувствует как время "наступает на него". Вы ощущаете его вес, что-то чужое, что вы не можете опознать, эфемерное, даже праздное, плотно инертное – как бакен, пробка, лежащая тяжело на волнах.

Мы гуляли. Он остановился для того, чтобы продемонстрировать позицию боевого искусства, называемую "конь" – ноги слегка согнуты, как в седле. "Они так стояли в Буэнос-Айресе – в мои дни. Все было очень стилизовано. Они принимали эти позы давно умерших людей. Мой дед стоял так. Мускулы здесь" – он указал на обратную сторону бедра – "здесь мы сохраняем ностальгию. Самосожаление – самая отвратительная вещь."

"Что вы имели в виду говоря что время наступает на вас?

"У дон Хуана была метафора. Мы стоим в вагоне, наблюдая за следами удаляющегося времени. "Вот мне 5 лет!

Вот я иду! – мы просто обязаны повернуться и позволить времени наступать на нас. На этом пути нет априори. Ничего не предполагается, ничего не упаковано красиво."

Мы сидели на автобусной скамейке. Через улицу нищий держал кусок картона. Кастанеда смотрел вслед ему по направлению к горизонту. "У меня нет даже привкуса завтрашнего дня – и ничего из прошлого. Отделение антропологии больше не существует для меня. Дон Хуан говорил, что первая часть его жизни была хламом – он был в заточении. Вторая часть была растворена в будующем. Третья – в прошедшем, ностальгия. Только последняя часть его жизни была сейчас. Я там."

Я решил спросить что-нибудь личное и приготовился к отпору. Для них биографическое доказательство будет также гипнотизировать как трещина в стене – оставляя любого с окровавлеными пальцами.

"Когда вы были мальчишкой кто был самый важный человек в вашей жизни?"

"Мой дед – он воспитал меня". Его глаза горели. "У него был поросенок Руди. Сделал много денег. У Руди было маленькое белое лицо – великолепное. Они надевали на него шляпу, фуфайку. Мой дед сделал тоннель из хлева в гостинную. По нему приходил Руди с его миниатюрным лицом, таща огромное тело позади! Руди. Мы наблюдали как он совершает варварские вещи."

"Какой он был ваш дед?"

"Я восхищался им. Он был тем кто сделал расписание для моей жизни. Я собирался нести его флаг. Это был мой рок но не моя судьба. Мой дед был влюбчив. Он научил меня соблазнению в раннем возрасте. Когда мне было 12, я ходил как он, говорил как он – со сдавленной гортанью. Он был тем, кто научил меня "входить через окно". Он сказал что женщина не побежит за тобой если наступать "в лоб". – я был слишком прост. Он заставил меня подходить к маленьким девочкам и говорить "Ты так красива!". Затем я поворачивался и уходил. "Ты самая красивая, которую я когда-либо видел!" – и быстро уходи. После трех или четырех раз они говорили "Эй, как тебя зовут?". Вот так я входил через окно."

Он поднялся и пошел. Бродяга направлялся к кустам, которые окружали шоссе. Когда мы подошли к его машине, Кастанеда открыл дверь и остановился на момент.

"Маг спросил меня, давно: Какой тип лица имеет для тебя леший? Я был заинтригован. Эта вещь для меня, я думал, будет темной, сумрачной, с человеческим лицом. Леший всегда имеет лицо чего-то, что вы, как вы думаете, любите. Для меня это был мой дед. Мой дед, которым я восхищался. Я сел и он завел машину. Последняя часть нищего исчезла за грязным забором.

"Я был моим дедом. Опасным, корыстным, мелочным, мстительным, наполненным сомнениями – и неподвижным. Дон Хуан знал это." Снова влюбляясь

В 75 мы все еще ищем "любви" и "дружбы". Мой дед просыпался среди ночи крича: "Как ты думаешь – она любит меня?" Его последние словами были:"Я иду, детка, я иду!" У него был большой оргазм и он умер. Годами я думал, что это была величайшая вещь – прекрасная. Затем дон Хуан сказал:"Твой дед умер как свинья. Его жизнь и смерть не имели никакого смысла".

Дон Хуан сказал что смерть не может быть истиной – только триумф. Я спросил что он имеет виду под триумфом и он сказал: "Свободу – когда ты прорываешься сквозь пелену и берешь свою жизненную силу с собой". "Но я все еще так много хочу сделать!" Он сказал: "Ты имеешь в виду что все еще так много женщин, которых ты хотел бы поиметь." Он был прав. Вот насколько мы примитивны.

Обезьяна обдумывает неизвестное, но перед тем как прыгнуть она требует знать: Что в этом для меня? Мы бизнесмены, инвесторы – это мир торговца. Если мы "инвестируем", мы требуем гарантий. Мы влюбляемся только если нас любят. Когда мы больше не любим мы отрубаем голову и заменяем ее другой. Наша "любовь" это просто истерика. Мы не любящие создания, мы бессердечны.

Я думал я знал как любить. Дон Хуан сказал: "Как ты можешь знать? Они никогда не учили тебя. Они научили тебя как соблазнять, завидовать, ненавидеть. Ты даже не любишь себя – иначе ты бы не обращался со своим телом так варварски. У тебя кишка тонка, чтобы любить как маг. Мог бы ты любить навсегда, превыше смерти? Без малейшего пополнения – ничего взамен? Мог бы ты любить без инвестиций, просто ради этого? Ты никогда не узнаешь, что это такое – любить так, неустанно. Ты действительно хочешь умереть не зная?"

Нет, я не хотел. Перед тем как умереть я обязан был знать что это такое. Так он зацепил меня. Когда я открыл свои глаза я уже катился вниз с холма. Я все еще качусь. Пересмотрите свою жизнь!

Я пил слишкком много колы и был параноиком.

Кастанеда сказал, что сахар настолько же эффективный убийца как и здравый смысл. "Мы не "психологические" создания. Наши неврозы – продукт того что мы кладем в наши рты." – Я был уверен, что он видит мое "энергетическое тело" излучавшее колу. Я чувствовал абсурд, был побежден – я решил что буду глотать профитерол всю ночь. Такой пикантный, шоколадный стыд обезьяны.

"У меня была большая любовь к коле. Мой дед владел псевдочувственностью."

"Я должен поиметь эту п...у! Она мне нужна! Она мне нужна сейчас!" Мой дед думал, что он у него был самый горячий х..й в городе. Самый экстравагантный. У меня было тоже самое – все шло прямо мне в яйца, но это не было реально. Дон Хуан говорил мне: "Тебя заводит сахар. Ты слишком хрупок чтобы иметь этот тип сексуальной энергии. Слишком жирен, чтобы иметь этот "горячий х..й."

Все курят в Universal CityWalk. Странно, сидеть с Карлосом Кастанедой в этой архитектурной аппроксимации Лос-Анджелеса среднего класса – этом "слиянии деталей", "лавины толкований", этом виртуальном городе. Здесь нет черных и ничего напоминающего повышенное осознание. Мы сдвинулись от человеческой полосы к полосе МСА. Мы населяли капризно мягкую версию знакомой сцены из его книг ту, где он резко обнаруживает себя в видимости ежедневного мира.

"Вы сказали что если бы доктор Х пересмотрел свою жизнь он возможно обрел бы некоторую энергию. Что вы имели в виду?"

"Пересмотр – это самая важная вещь, которую мы делаем. Для начала вы делаете список всех кого вы знали. Каждого с кем вы когда-либо говорили или имели дело."

"Каждого?"

"Да, вы идете вниз по списку, хронологически воссоздавая сцены обмена."

"Но это может занять годы."

"Конечно. Полный пересмотр занимает долгое время. И затем вы начинаете сначала. Мы никогда не пересматриваем – на этом пути нет осадка. Поймите – нет "отдыха". Отдых это концепция среднего класса. Идея о том, что если вы работали достаточно упорно, вы заработали отдых. Время катить на четырех колесах в Range Rover-е или рыбачить в Монтане. Это лошадиное дерьмо."

"Вы воссоздаете сцену... Начните с сексуальных отношений. Вы видите простыни, мебель, диалог. Потом к человеку, чувству. Что вы чувствовали? Наблюдайте! Дышите в энергии, которую распространяли в обмен, отдайте назад то, что не ваше."

"Это звучит почти как психоанализ."

"Вы не анализируете. Вы наблюдаете. Детали – вы цепляете себя к намерению магов. Это маневр, магический акт которому сотни лет, ключ для восстановления энергии, то что освободит вас для других вещей. Вы поворачиваете свою голову и дышите – ..."

"Идите в конец списка до тех пор пока вы не доберетесь до папы с мамой. Тогда вы будете шокированы. Вы увидите образцы поведения от которых вас затошнит. Кто спонсирует ваше безумство? Кто делает расписание для вас? Пересмотр даст вам момент тишины – это позволит вам отменить предпосылки и освободить место для что-то другого. От пересмотра вы идете с бесконечными сказками о Себе, но вы больше не кровоточите." Все, что вы хотели узнать об энергии... но, боялись спросить

Когда я пришел к дон Хуану я уже затрахался до смерти. Я истощил себя. Меня нет больше в мире, в таком. Маги используют этот тип энергии, чтобы улетать, или для изменения. Траханье – это самое важное действие, энергетически. Смотрите, мы рассеяли наших лучших генералов и даже не пытаемся позвать их назад. Мы проигрываем по умолчанию. Вот почему так важно пересмотреть свою жизнь.

Пересмотр отделяет нашу посвященность общественной жизни от нашей жизненной силы. Эти две вещи не перемешаны. Когда я отделил социальное существо от моей энергии, я мог ясно видеть: я не был этим "сексуальным".

Иногда я говорю с группами психологов. Они хотят знать об оргазме. Когда вы вовне, летаете в необьятности, вы не ставите "большой О." и в дерьмо. Большинство из нас фригидны. Вся эта чувственность – это умственная мастурбация. Мы "скучно зае..ные" – никакой энергии в момент зачатия. Либо мы первенцы и родители не знали как что делать, либо мы последние рожденные и им было уже неинтересно. Мы зае..ны в любом случае. Мы просто биологическое мясо с вредными привычками без энергии. Мы скучные создания, но вместо этого мы говорим: "Мне так скучно".

Траханье особенно разрушительно для женщин – мужчины – это трутни. Вселенная женского рода. Женщины имеют полный доступ, они уже там. Они просто очень глупо социализированы. Женщины поразительно летают. Они имеют второй мозг, орган, который они используют для невообразимого полета. Они используют свои матки для сновидения.

Обязаны ли мы прекратить трахаться? – спрашивают мужчины Флоринду. Она говорит: "Идите! Суйте ваши маленькие пи-пи куда хотите!". О, она ужасная ведьма! Она еще хуже с женщинами – воскресные богини, которые красят свои соски и продолжают отступать. Она говорит: "Да, вот вы богини. Но что вы делаете, когда приходите домой? Вас е..ут как рабов! Мужчины оставляют светлых червей в ваших пи...ах!"

Действительно ужасная ведьма!

След койота

Флоринда Доннер-Грау не берет пленных. У нее маленькие кости, она очаровательна и агрессивна – как жокей с финкой.

Когда Доннер-Грау в первый раз встретилась с дон Хуаном и его окружением, она подумала что они безработные цирковые рабочие торгующие краденым. Как иначе обьяснить кристалл Баккарат, изысканные одежды, антикварные укращения? Она чувствовала себя рискованно около них – по природе она была нахальна, смела, жива. Для южно-американской девушки ее жизнь свободно катилась.

"Я думала что я была самым удивительным созданием, которое когда-либо было – такая смелая, такая особенная. Я гоняла на машинах и одевалась как мужчина. Этот старый индеец сказал, что единственной особенностью во мне были белые волосы и голубые глаза в стране, где эти вещи почитались. Я хотела ударить его – в самом деле. Но он был прав. Это празднование Себя полностью безумно. Что маги делают это убивают Себя. Вы должны умереть, в этом смысле, чтобы жить – не жить для того чтобы умереть."

Дон Хуан поощрял своих студентов иметь "роман со знанием". Он хотел чтобы их сознание было достаточно натренировано, чтобы смотреть на магию как на подлинную философскую систему, в изысканной перестановке различимой для мира магов, работа в поле, приводящая в академию. Дорога к магическому часу таким образом была веселой.

Она вспомнила когда Кастанеда первый раз взял ее в Мексику, чтобы посмотреть на дона Хуана. "Мы прошли длинным, кишащем змеями путем – "следом койота". Я думала, что он специально едет таким странным путем, чтобы не быть выслеженным, но это было что-то другое. Вам нужно было достаточно энергии, чтобы найти этого старого индейца. После не знаю какого времени появился кто-то на дороге махая нам и приглашая нас. Я сказала Карлосу: "Эй, ты не собираешься останавливаться?". Он сказал:"Это не нужно. Посмотри – мы пересекли туман."

Мы промчались через Pepperdine. Кто-то продавал хрусталь у дороги. Мне было интересно сгорел ли дом Ширли МакКлейн, перестроился ли Дик Ван Дайк. Может быть он переехал в дом МакКлейн с семьей Шонна Пенна.

"Что происходит с людьми, которые заинтересованы в ваших работах – те кто читают ваши книги и пишут письма? Вы помогаете им?"

"Люди интелектуально любопытны, они раздразнены, все что угодно. Они остаются до тех пор пока не становиться слишком трудно. Пересмотр очень неприятен. Они хотят немедленных результатов, мгновенной благодарности. Для большинства из New Agers это игра в свидания. Они заказывают комнату – тайный долгий визуальный контакт с потенциальным партнером. Или ходят за покупками на авеню Montana. Когда вещи становяться слишком дорогими в терминах того что нужно отдавать от себя, они не хотят преследовать это. Вы видите, мы хотим минимальных инвестиций с максимальным возвратом. Никто реально не заинтересован в работе."

"Но они были бы зантересованы, если бы было какое-нибудь доказательство того что вы говорите..."

"У Карлоса есть замечательная история. Была женцина, которую он знал годы. Он позвонила из Европы в ужасном состоянии. Он сказал приезжай в Мексику, "прыгни в мой мир". Она заколебалась. Потом она сказала: "Я приеду, как только я узнаю, что мои сандали ждут меня на другой стороне реки." Она хотела гарантий, чтобы приземлиться на ноги. Конечно, нет никаких гарантий. Мы все такие: мы прыгнем, как только будем знать, что наши сандали ждут нас на другой стороне реки."

"Что если вы прыгнете – насколько можете – и обнаружиться, что это был только лихорадочный бред?"

"Тогда – хорошей вам лихорадки."

Личные части Карлоса Кастанеды

Эта не книга для людей.

Это то, что кто-то кто знал его годы сказал об Искусстве Сновидения. В самом деле это корона работ Кастанеды. Руководство пользователя для неоткрытой страны – изображение древних техник, использовавшихся магами для входа во второе внимание. Как и другие его книги она ясная и спокойная, и еще что-то преследующее в ней. Она пахнет так, как будто сделана в каком-то другом месте. Мне было любопытно как все это началось.

"Я делал заметки, с дон Хуаном. – тысячи. В конечном счете он сказал: "Почему бы тебе не написать книгу?" Я сказал ему, что это было невозможно. "Я не писатель". "Но ты можешь написать дерьмовую книгу, разве нет?" Я подумал про себя: "Да!". Я мог написать дерьмовую книгу. Дон Хуан положил вызов передо мной: "Можешь ты написать эту книгу, зная что это может принести дурную славу? Можешь ты остаться непогрешимым? Полюбят они тебя или возненавидят – не имеет смысла. Можешь ты написать эту книгу и не сдасться тому, что может прийти?" Я согласился. Да. Я сделаю это.

"И пришли ужасные вещи. Но трусы не подошли."

Я сказал, что не уверен насчет последнего замечания и он рассмеялся.

"Это старая шутка. У женщины ломается машина и мужчина чинит ее. У нее нет денег и она предлагает ему сережки. Он говорит, что жена не поверит ему. Она предлагает часы, но он говорит что бандиты украдут их. В конце концов она снимает и дает ему свои трусы. "Нет, спасибо" – говорит он. "Они не моего размера." Критерий быть мертвым

Я никогда не был один, пока не встретил дон Хуана. Он сказал: "Избавься от своих друзей. Они никогда не позволят действовать тебе независимо. Они знают тебя слишком хорошо. Ты никогда не сможешь прийти с левого поля с чем-нибудь ...разбивающим." Дон Хуан сказал мне чтобы я снял комнату, чем угрюмее, тем лучше. Что-нибудь с зелеными полами и зелеными шторами чадящими сигаретами и мочой. "Оставайся там" – сказал он. "Будь там один пока не умрешь." Я сказал ему что я не смогу. Он сказал: "Что ж, я не смогу с тобой когда-либо разговаривать снова." Он помахал мне "Прощай", большая улыбка. Парень, я чувствовал облегчение! Этот странный старик – этот индеец – выбросил меня. Все это само себя завязало так ловко. Чем ближе я подьезжал к Лос-Анджелесу, тем больше я чувствовал отчаяние. Я представил, что я еду домой – к своим "друэьям". И зачем? Для того чтобы вести бессмысленные диалоги с теми, кто знал меня так хорошо. Сидеть на кушетке около телефона, ожидая быть приглашенным на вечеринку. Бесконечное повторение. Я поехал в зеленую комнату и позвонил дон Хуану: "Я собираюсь сделать это – но скажи мне какой критерий быть мертвым?" "Когда ты больше не заботишься – есть у тебя компания или ты один. Это и есть критерий быть мертвым."

Это заняло 3 месяца для того чтобы стать мертвым. Я лез на стены, отчаянно желая друга, чтобы зайти к нему. Но я оставался там. К концу я избавился от высокомерия, вы не сходите с ума в одиночестве. Вы сходите с ума идя путем которым идете, это несомненно. Вы можете рассчитывать на это. Собирая осознанность

Мы направлялись в его машине к старым дешевым апартаментам, где Кастанеда умирал.

"Мы могли бы пойти в вашу старую комнату" – сказал я – "и постучать в дверь. Только ради этого." Он сказал что это могло бы завести вещи слишком далеко.

"Что ты хочешь от жизни?" Это то что дон Хуан спрашивал у меня. Мой классический ответ: "Честно, дон Хуан, я не знаю." Это была моя поза, как "думающего" человека – интеллектуала. Дон Хуан сказал: "Этот ответ удовлетворил бы твою маму, но не меня." Видите ли, я не мог думать – я был банкротом. И он был индейцем. Carajo, cono! Боже, вы не знаете что это означает. Я был вежлив, но смотрел на него сверху вниз. В один день он спросил равны ли мы. Слезы брызнули из моих глаз когда я обнял его. "Конечно, мы равны, дон Хуан! Как я мог сказать такое!" Крепкое обьятие. Я практически плакал. "Ты действительно это имеешь в виду?" – сказал он. "Да, о Боже". Когда я перестал его обнимать он сказал: "Нет, мы не равны. Я – безупречный воин, а ты – мудак. Я могу за мгновение подытожить свою жизнь. Ты не можешь даже подумать." Мы остановились и припарковались под какими-то деревьями. Кастанеда уставился на потрепанное здание, странно кишащее, шокированный, что оно все еще было там. Он сказал, что оно должно было бы рассыпаться давным давно – его сохранность в мире была какой-то странной магией. Дети играли с гигантским пластиковым огнетушителем. Бездомная женщина проплыла как сомнамбул. Он даже не двинулся чтобы выбраться. Он начал говорить о том, что означает умереть в этой зеленой комнате. Со временем, покинув это место, Кастанеда мог слушать беспристрастно далеко идущие предпосылки старого индейца.

Дон Хуан сказал ему, что когда маги видят энергию, человеческая форма представляется как светящееся яйцо. Позади него – примерно на расстоянии вытянутой руки от плеч – "точка сборки", где сверкающие берега знания собираются. Как мы воспринимаем – определяется ее позицией. Точка сборки человечества зафиксирована в одной и той же точке у каждого яйца. Такое однообразие отвечает за разделяемое нами виденье повседневного мира. (Маги называют эту арену знания – "первым вниманием"). Наше восприятие меняется с точкой, сдвинутой травмой, шоком, наркотиками – или во сне. "Искусство сновидения" – это переместить и зафиксировать точку сборки в новой позиции, порождая восприятие другого мира ("второе внимание"). Меньшие сдвиги точки внутри яйца все еще внутри человеческой полосы и отвечают за галлюцинации в бреду или мир с которым сталкиваешься во сне. Большие сдвиги, более сильные, вытягивают энергетическое тело к нечеловеческим мирам. Это куда дон Хуан и его партия ушли в 1973, когда они "сгорели изнутри", выполняя неосмыслимое утверждение его рода: эволюционный полет.

Кастанеда узнал, что целая цивилизация – конгломерат сновидящих – исчезла таким же образом.

Он рассказал мне о маге его линии, у которого был туберкулез – и он мог сдвигать точку сборки в сторону от смерти. Этот маг должен был оставаться безупречным, его болезнь висела над ним как меч. Он не мог преодолеть эго – он точно знал где лежит его смерть, ожидая его.

Кастанеда повернулся ко мне, улыбаясь: "Эй . . ."

У него был странный, несдержанный взгляд и я был готов. Четыре недели я был растворен в его книгах и в их заразительных описаниях возможностей. Возможно в этот момент я заключил бы пакт с Мескалито. Или мы уже "пересекли туман" без моего ведома?

"Эй" – сказал он снова, его глаза сильно блестели. "Не хотите гамбургер?"

Бойкот карнавалу

"То что точка сборки человека зафиксирована в одном месте – это преступление."

Я сидел с Тайшей Абеляр на скамейке перед художественным музеем Wilshire. Она не совпадала с моим представлением о ней. Кастанеда сказал что как часть обучения она принимала вид различных людей – одной "Сумашедшей Оаксаки", распутной, грязной, запятнанной попрошайки – в ее дни борящейся актрисы Театра Действий Мага.

"Я собиралась назвать свою книгу Великий Перекресток но подумала что это было бы слишком по-восточному. Буддистская концепция очень проста."

"Много параллелей. Наша группа пересекалась годами, но только недавно мы сравнили записи, потому что наш уход наступает. 75% энергии там, 25 здесь. Вот почему мы обязаны идти."

"Это там где была Кэрол Тиггс? Это место 75% энергии?

"Вы имеете в виду Сумеречную Зону?"

Она приняла невозмутимый вид, затем рассмеялась.

"Мы чувствовали Кэрол Тиггс на наших телах, когда она ушла. У нее была огромная масса. Она была как маяк. Она дала нам надежду – побуждение идти. Потому что мы знали, что она была там. Когда бы я не начинала потакать сама себе я чувствовала ее похлопывающей меня по плечу. Она была нашей прекрасной одержимостью. "

"Почему так трудно для "обезьяны" совершить путешествие?"

"Мы постигаем минимально. Чем больше затруднений мы имеем в этом мире, тем труднее сказать "прощай". Мы все их имеем – мы все хотим славы, хотим быть любимыми, нравящимися. Черт возьми, у некоторых из нас дети. Зачем кто-либо захотел уходить? Мы надеваем капюшон и плащ... Наши счастливые моменты продолжаются всю оставшуюся жизнь. Я знала ту которая была мисс Алабама. Это достаточно, чтобы удержать ее от свободы? Да, Мисс Алабама – достаточно, чтобы пришпилить ее."

Было время выставить один из Больших Вопросов (их было несколько): Когда они говорили о "пересечении", имели они в виду их физические тела? Она ответила что изменение себя не означало фрейдистское эго, а конкретного Себя – да, физическое тело. "Когда дон Хуан и его партия ушли" – сказала она – "они ушли полностью со своим существом. Они ушли вместе с ботинками."

Она сказала, что сновидение было единственным подлинным царством философского спора – что Мерло-Понти был неправ когда он сказал, что человечество проклято судить об априорном мире. "Есть место, где нет априори – второе внимание. Дон Хуан всегда говорил, что философам не доставало энергии чтобы перепрыгнуть их идеалы."

"Мы все несем к свободе багаж. Бросьте багаж. Нам даже нужно бросить багаж магии."

"Багаж магии?"

"Мы не занимаемся магией. мы ничего не делаем. Все что мы делаем – это сдвигаем точку сборки. В конце, "быть магом" поймает вас в ловушку также как быть Мисс Алабамой."

Оборванная, беззубая женщина проковыляла к нам с открыткой в руке для продажи – Сумашедшая Волшебной Мили. Я взял одну и дал ей доллар. Я показал ее Абеляр. Это была картинка Иисуса, смеющегося.

"Редкий момент" – сказала она.

Гости прибывают

Что в этом мире осталось для исследования?

Все априорно – сделано и истощено. Мы все запланированы на старость. Она ждет нас, речная болезнь. Когда я был мальчишкой я слышал об этом. Болезнь воспоминаний и памяти. Она атакует людей, которые живут на берегах реки. Вами овладевает томление, которое толкает вас вперед и вперед – скитаться без смысла, бесконечно. Река извивается, люди говорили "река живая". Когда она меняет свой курс, она никогда не помнит что однажды текла с востока на запад. Река забывает сама себя.

Была женщина, которую я посещал в оздоровительном доме. Она была там 15 лет. 15 лет она готовилась к вечеринке, которую готовила в отеле del Coronado. Это была ее иллюзия. Она готовила себя каждый день, но гости никогда не приходили. В конце концов она умерла. Кто знает – может это был день, когда гости в конце концов пришли.

Индекс Намерения

"Как я должен сказать вы выглядите?"

Его голос стал елейно абсурдным. Он был Фернандо Реем, буржуазным нарциссистом, с намеком на Лоуренца Харви.

"Вы можете сказать я напоминаю Ли Марвина."

Это был рассвет в парке Roxbury. Был постоянный стук теннисного мяча выстреливаемого в бетонную преграду.

"Я однажлы читал статью в Esquire о колдовстве в Калифорнии. Первое предложение было: "Ли Марвин напуган. Когда что-нибудь не вполне правильно, вы можете услышать меня: Ли Марвин напуган."

Мы согласились, что я опишу Кастанеду как сложенного по креслу-каталке с прекрасно скроенными руками и торсом. Я бы сказал что его волосы тонко формировали лицо молодой Фокалт.

Он начал смеятся. "Я когда-то знал эту женщину. Она дает семинары по Кастанеде. Когда она чувствует депрессию, у нее есть трюк – способ выйти из этого. Она говорит себе: "Карлос Кастанеда выглядит как мексиканский официант." Это все что вытягивает ее. Карлос Кастанеда выглядит как мексиканский официант! – мгновенно освежающе. Очаровательно! Как грустно. Но для нее это было так же хорошо как Прозак!"

Я пролистал книги опять и ждал спросить о "намерении". Это было одной из самых абстрактных, превалирующих концепций их мира. Они говорили о намеревании свободы, намеревании энергетического тела – они даже говорили о намеревании намерения.

"Я не понимаю намерения."

"Вы ничего не понимаете." Я был отброшен назад. "Никто из нас тоже! Мы не понимаем мир, мы просто обращаемся с ним – но мы обращаемся с ним красиво. Так что когда вы говорите: "Я не понимаю – это просто лозунг. Вы сначала всегда ничего не понимали."

"Я чувствовал себя аргументированным. Даже магия имеет "рабочие определения". Почему он не мог мне дать такое для "намерения"?

"Я не могу вам сказать, что такое намерение. Я не знаю себя. Просто сделайте еще одну индексную категорию. Мы систематисты – как мы любим хранить каталоги! Однажлы дон Хуан спросил меня: "Что такое университет?". Я сказал ему что это школа для высшего образования. Он спросил: "Но что такое "школа для высшего образования"?" Я сказал ему, что это место, где люди встречаются для того, чтобы учиться. "Парк? Поле?" Он поймал меня. Я представил, что "университет" имеет различные значения для налогоплательщика, учителя, студента. Мы вообще не знаем что такое "университет"! Это категория каталога, как "гора" или "честь". Вам не нужно знать что такое "честь" для того чтобы двигаться к ней. Так что двигайтесь к намерению. Сделайте его категорией. Намерение это просто знание что есть возможность – шанс иметь шанс. Это одна из старых сил во вселенной, которую мы никогда не призываем – цепляясь к намерению мира магов вы даете себе шанс иметь шанс. Вы не цепляетесь к миру своего отца, к миру где будете погребены на 6 футов. Намерение двигать свою точку сборки. Как? Намереваясь! Чистая магия."

"Двигайтесь к этому без понимания."

"Точно! Намерение это просто категория – наиболее ошибочная, но полностью используемая. Также как "Ли Марвин испуган."

Чистое малышество

Я все время встречаю людей, которые умирают от желания рассказать мне истории о своих сексуальных оскорблениях. Один парень сказал мне, что когда ему было 10 его отец схватил его "конец" и сказал: "Это для траханья!" Это травмировало его на 10 лет. Он потратил тысячи на психоаналитиков. Уязвимы ли мы? Дерьмо. Мы здесь 5 млрд лет! Но это определяет его: Он жертва "сексуального оскорбления".

Мы все бедные малышки.

Дон Хуан вынудил меня изучить как я отношусь к людям желая чтобы они чувствовали сожаление за меня. Это был мой "один трюк". Мы все имеем один трюк, который узнаем очень рано и повторяем до смерти. Если мы очень впечатлительны, их у нас два. Включите телевизор и послушайте разговорные шоу: бедные малышки до конца.

Мы любим Христа – кровоточащего, прибитого к кресту. Это наш символ. Никому не интересен Христос, который воскрес и поднялся к небесам. Мы хотим быть проигравшими, мучениками. Мы не хотим успеха. Бедные малышки, молящиеся на бедного малыша. Когда Человек упал на колени, он стал мудаком, которым он есть сейчас. Откровения о пристрастии к Знанию

Кастанеда долго избегал психотропных наркотиков, все же они были большой частью его вступления в мир нагваля. Я спросил его об этом.

"Являясь мужчиной, я был очень скованным – моя точка сборки была неподвижна. У дон Хуана кончалось время, поэтому он предпринял экстренные меры."

"Это поэтому он давал вам наркотики? Чтобы выбить точку сборки?"

Он кивнул. "Но с наркотиками нет контроля, она движется туда-сюда."

"Означает ли это, что пришло время когда вы смогли двигать свою точку сборки и без использования наркотиков?"

"Конечно! Это то что делал дон Хуан. Видите ли, дон Хуан и в х..й не ставил "Карлоса Кастанеду". Ему было интересно другое существо – энергетическое тело – то что маги называют "двойником". Вот почему он хотел пробуждения. Вы используете своего Двойника для сновидения, для навигации во втором внимании. Это то что тянет вас к свободе. Я верю, что Двойник выполнит свой долг" – сказал он – "я сделаю для этого все – для того чтобы помочь ему проснуться. Я холодею. Те люди были настоящими. Они не умерли зовя своих мамочек. Зовя пи...у."

Мы были в маленьком кафе в аэропорту Санта Моники. Я пошел в сверкающий туалет чтобы умыться и собрать все это вместе. Я уставился в зеркало и подумал о Двойнике. Я вспомнил, что дон Хуан сказал Кастанеде в Искусстве Сновидения. "Твоя страсть" – сказал он – "прыгнуть без капризов и раздумий, чтобы разорвать чьи-то цепи."

На обратном пути я сформировал вопрос.

"Что это напоминало, я имею в виду первый раз, когда вы сдвинули свою точку сборки без наркотиков?"

Он сделал паузу на мгновение, потом подвигал головой из стороны в сторону.

"Ли Марвин очень напуган!" Он засмеялся. "Когда однажды вы ломаете барьеры нормального, исторического восприятия, вы полагаете, что вы спятили. Затем вам нужен нагваль, просто чтобы рассмеяться. Чтобы высмеять ваши страхи."

Пернатый Змей

Я видел их уходящими – дона Хуана и его группу, целую стаю магов. Они ушли в место свободное от человеческого и вынужденного поклонения человеку. Они сгорели изнутри. Они сделали движение, когда ушли. Они называют это "пернатый змей". Они стали энергией, дажи их ботинки. Они сделали один последний поворот, один проход, чтобы увидеть этот изысканный мир в последний раз. Ооу-уу-уу! Я холодею – я трясусь. Один последний поворот... только для моих глаз.

Я мог бы уйти с ним. Дон Хуан сказал: "Это требует всех моих сил чтобы идти. Мне нужна вся моя смелость, вся моя надежда – никаких ожиданий. Чтобы остаться позади тебе будет нужна вся твоя смелость и вся твоя надежда." Я сделал прекрасный прыжок в беэдну и проснулся в моем офисе. Я прервал поток психологической непрерывности: что бы не проснулось в этом офисе оно не могло быть мной, как я знал это линейно. Вот почему я нагваль.

Нагваль – это ничто, не человек. В месте эго, это что-то другое, очень старое. Что-то обозревающее, оторванное – бесконечно мало посвященное Себе. Человек с эго движим психологическими желаниями. Нагваль их не имеет. Он принимает приказы от какого-то несказанного источника, который необсуждаем. Это окончательное понимание: Нагваль в конце становиться сказкой, историей. Он не может быть оскорбленным, завистливым, стратстным – он ничем не может быть. Но он может рассказывать сказки о ревности и страсти.

Единственное чего боиться нагваль – это "онтологической грусти". Не ностальгии о прошедших днях – это эгомания. Онтологическая грусть это что-то другое. Эта старая сила, которая существует во вселенной,. как гравитация, и нагваль чувствует ее. Это не психологическое состояние. Это слияние сил, которые сливаются чтобы навалиться на этого бедного микроба, который покорил свое эго. Это ощущается когда больше нет связей. Ты видишь это приходящим, затем чувствующим это на себе. Одиночество далекого репликанта

Он любил кино 10,000 лет назад. Тогда, когда он узнал о критерии быть мертвым. Он не ходит туда больше, но ведьмы еше ходят. Это разнообразие для их причудливых, эпических действий. – типа сновидения о безопасном сексе. Но не на самом деле.

"Знаете, есть сцена в Бегущем По Лезвию Бритвы, которая действительно взята для нас. Писатель не знает, что говорит, но иногда попадает в точку. Репликант говорит в конце: "Мои глаза видели непостижимые вещи." Он говорит о созвездиях: "Я видел атакующие корабли над Орионом" – нонсенс, бессмысленность. Это единственный изьян для нас, потому что писатель ничего не видел. Но затем речь становиться прекрасной. Идет дождь и репликант говорит: " Что если все эти мгновения потеряются во времени ... как слезы в дожде?"

"Это очень серьезный вопрос для нас. Они могут быть просто слезами в дожде – да. Но вы делаете все самое лучшее, сэр. Вы делаете все что можно и если это недостаточно хорошо, то хрен с ним. Если все ваше самое лучшее недостаточно хорошо, к черту самого Бога."

Сноска для феминистов

Перед тем как встретить его в последний раз, у меня была расписана встреча с Кэрол Тиггс на завтрак. 20 лет назад она прыгнула с партией дона Хуана в неизвестное. Невообразимо, она вернулась как-то включив шоу магов. Я чувствовал нарастающую нелегкость относительно нашей откладывающейся встречи. Каждый раз когда нависал Большой Вопрос ("Где черт возьми вы были эти 10 лет?"), это ускользало. Я чувствовал себя как на платформе – Кэрол Тиггс махала мне из вагона.

Во вселенной двойственностей Тиггс и Кастанеда – энергетические двойники. Они вместе не как мужчина и женщина. Они имеют "двойную энергию", для видящего их тела представились бы как два больших святящихся яйца вместо одного. Это не означает, что они "лучше" чем Доннер-Грау или Абеляр, или кого-либо. Это дало им склонность быть, как дон Хуан однажды сказал "вдвойне мудаком". До этих пор Кастанеда писал исключительно о мире дона Хуана, никогда – о своем. Но Искусство Сновидения залито темным, посторонним присутствием Кэрол Тиггс и заполнено поднимающими волосы экскурсиями во второе внимание, включая спасение "чувствующего существа из другого измерения", которое принимает форму угловатой девочки со стальным взглядом называемой Голубым Лазутчиком.

Я уже собирался уходить, когда зазвонил телефон. Я был уверен, что это Кэрол Тиггс звонит, чтобы отменить встречу. Это была Доннер-Грау.

Я рассказал ей о сне, который я видел ночью. Я был с Кастанедой в магазине сувениров с названием "След Койота". Ей было все равно! Она сказала, что нормальные сны это просто "бессмысленная мастурбация". Жестокая, бессердечная ведьма.

"Я хотела добавить что-то. Люди говорят мне: "Вот вы подавляете феминизм... "лидером" группы был Хуан Матус и теперь новый нагваль Карлос Кастанеда – почему все время мужчина?" Причина, почему эти "лидеры" были мужчины это вопрос энергии – не потому что они знали больше или были "лучше". Вселенная – женского рода. Мужчины избалованы, потому что они редки. Карлос ведет нас не в том, что мы делаем в мире, а в сновидении.

"У дона Хуана была ужасная фраза. Он говорил, что женщины это "треснутые пи..ды" – он не был оскорбителен. Это точно потому что мы треснутые, это то что мы используем для сновидения. Мужчины скованы. Женшины не имеют рассудительности, структуры, контекста. В магии этим обеспечивает мужчина. Феменисты встают на дыбы, когда я говорю, что женщинам присуще самодовольство. Но это так! Это потому что мы получаем знание непосредственно. Мы не обязаны бесконечно говорить об этом – это дело мужчин.

"Вы знаете кто такой нагваль? Миф нагваля? Это то, что есть неограниченные возможности быть кем-либо другим, чем мы задуманы быть. Вы не обязаны следовать путем своих родителей. Преуспею я или нет – нематериально."

Только для ваших глаз

Как только я повесил трубку, телефон зазвонил опять. Кэрол Тиггс звонила, чтобы отменить встречу. Я ожидал облегчения, но это было убийственно.

Я говорил с людьми, которые слушали ее лекцию в Мауи и Аризоне. Они сказали, она была великолепна. "Мне жаль, что мы не можем встретиться" – сказала она. По крайней мере, это звучало подлинно. Я ожидал этого.

"О'кей, я думаю я вас поймаю на одной из ваших лекций."

"О, я не думаю, что я буду это делать снова." Была пауза. "У меня есть что-то для вас."

"Это молнии из ваших грудей?"

Она поколебалась момент и разразилась смехом.

"Что-то более сильное. Я чувствовала тянущее ощущение вверху желудка. Знаете, они все время говорили, что у людей трещина между телом и сознанием, дисбаланс, проблема "тело-сознание". Но реальный разрыв между физическим и энергетическим телами. Мы умираем, даже не заставляя проснуться этого волшебного Двойника. И оно ненавидит нас за это. Оно так сильно ненавидит нас, что в конечном счете убивает нас. Это и есть секрет магии, доступ к Двойнику для абстрактного полета. Маги прыгают в мир чистого восприятия их энергетическим телом."

Еще одна пауза. Мне было интересно все ли это, что она хочет сказать. Я готов был говорить, но что-то держало мои слова.

"Есть песня, которая как думал дон Хуан, прекрасна – он сказал, что поэт почти ухватил это правильно. Дон Хуан заменил одно слово, чтобы сделать ее идеальной. Он поставил свободу там, где поэт написал любовь."

Затем началось призрачное декламирование:

You only live twice

Or so it seems.

One life for yourself

And one for your dreams.

You drift through the years

And life seems tame.

'Til one dream appears

And Freedom is its name.

And Freedom's a stranger

Who'll beckon you on

Don't think of the danger

Or the stranger is gone.

This dream is for you

So pay the price.

Make one dream come true. . . Ты живешь только дважды

Или это только так кажеться

Одну жизнь для себя

И одну для твоих снов

Тебя несет сквозь годы

И жизнь кажется прирученной

Пока не появиться один сон

И Свобода его имя

И Свобода – незнакомец

Который подзовет тебя кивком.

Не думай об опасности

Или незнакомец уйдет

Этот сон для тебя,

Так плати цену

Заставь один сон сбыться...*


  • Из "You Only Live Twice", John Barry и Leslie Bricusse.

Она сделала паузу.

Потом она сказала: "Сладких снов", пародируя кудахтанье ведьмы и повесила трубку.

Вибрация Нагваля

Дни становились прохладнее и было легче чувствовать сожаление. – обо всем, даже Прозаке. Что если окажется что Кастанеда ничего не изобрел? Если это так, то вы в очень плохой ситуации.

Я встретил его в последний раз в холодный день на пляже, около волнореза. Он сказал, что не может остаться надолго. Ему было жаль, что я не встретился с Кэрол Тиггс. Когда-нибудь в другое время. Я чувствовал себя намного более бедной малышкой – Черт, я только хотел быть любимым. Я был испуган как Ли Марвин, я был Рутгером Хауэром с жестяной кружкой, кричащим Иисусом Волшебной Мили.

И Христос поглядел вниз на всех людей и сказал: мне так скучно.

Мы сели на одну из скамеек на утесе. Я хотел удержать его на мгновение. "Скажите когда последний раз вы чувствовали ностальгию?"

Он ответил без колебания.

"Когда я обязан был сказать "прощай" своему деду. Он был давно мертв. Дон Хуан сказал мне, что пора было сказать "прощай". Я готовился к длинному путешествию, без возврата. Ты обязан сказать "прощай", сказал он, потому что ты никогда не вернешься. Я вызвал своего деда прямо перед собой – увидел его в мельчайших деталях. Полное его виденье. У него были "танцующие" глаза. Дон Хуан сказал: "Попрощайся навсегда." Сильная боль! Пора было бросить флаг и я бросил. Мой дед стал историей. Я говорил это тысячи раз."

Мы пошли к его машине.

"Я чувствую чесотку в солнечном сплетении. – очень возбуждающе. Я помню, что дон Хуан чувствовал это, но я не понимал, что это значило. Это значит, что скоро надо будет идти. Он дрогнул с восхищением, "Как изыскано!" Когда он отьезжал он прокричал мне через окно: Прощайте, известный джентльмен!

Затухающие огни

Я слышал о лекции в Сан-Франциско. Я заканчивал писать о нем, но решил подьехать. Заткнуть пробку, поговорить.

Аудитория была в индустриальном парке Кремниевой Долины. Его самолет опоздал. Когда он вошел, холл был заполнен. Он говорил красноречиво 3 часа без перерыва. Он отвечал с возбуждением, прося и парируя. Никто не двигался.

В конце он говорил об убийстве эго. У дона Хуана была метафора: "Огни затухают, музыканты пакуют инструменты. Времени для танцев больше нет. Пора умирать. Хуан Матус говорил что есть бесконечное время и нет времени совсем – противоречие магии. Живите это время! Живите прекрасно.

Молодой человек поднялся из публики.

"Но как мы можем это сделать без кого-нибудь как дон Хуан? Как мы можем это сделать без того, чтобы присоединиться – "

"Никто не присоединяется к нам. Нет никаких наставников. Вам не нужен дон Хуан" – сказал он с ударением. "Мне он был нужен – поэтому я могу обьяснить это вам. Если вы хотите свободы – вам нужно решение. Вам нужна масса в мире, мы не хотим быть онанистами. Если вы пересмотрите свою жизнь, вы соберете энергию – мы найдем вас. Но вам надо много энергии. И для этого вы обязаны освободиться от своих яиц. Так что, отложите суждение и воспользуйтесь возможностью. Делайте это."

"Дон Хуан говорил: "Один из нас мудак. И это не я." Он сделал паузу. "Это то, что я пришел вам сказать сегодня."

Все захохотали и поднялись, аплодируя, когда Кастанеда вышел через заднюю дверь. Я хотел преследовать его, крича...

Пожалуйста, люби меня! Это было бы хорошо для смеха в любом случае. Но я забыл свою жестяную кружку.

Я шел по краю тротуара около пруда в темноте. Легкий ветер разбросал хрупкие листья по его краю. Один из наших разговоров пришел в голову – он говорил о любви. Я слышал его голос и представил себя в вагоне, медленно поворачивающим лицо к словам, которые наступали.

Я влюбился когда мне было 9. Я нашел другого Себя. Правда. Но это было слишком роковым. Дон Хуан сказал мне что я был бы наверное статическим, неподвижным. Моим роком было движение. В один день, любовь моей жизни – эта 9-летняя девочка – уезжала. Моя бабушка сказала: "Не будь трусом! Иди за ней!" Я любил мою бабушку и никогда не говорил ей, что она смущала меня – у нее был дефект речи. Она называла меня "afor" вместо "amor". Это был на самом деле иностранный акцент, но я был слишком мал – я не знал. Моя бабушка положила горсть монет мне в руку. "Иди и приведи ее! Мы ее спрячем и я ее воспитаю!" Я взял деньги и пошел. Сразу после этого любовник моей бабушки прошептал что-то ей на ухо. Она повернулась ко мне с пустым взглядом. "Afor," – сказала она. – "Afor, мой милый..." и забрала деньги назад. "Мне жаль, но у нас просто не осталось времени." И я забыл об этом – это потребовало дона Хуана, чтобы свести это вместе, годы спустя. Это преследует меня. Когда я чувствую чесотку – и часы говорят без четверти двенадцать – я холодею, я дрожу перед этим днем!"

"Afor... мой милый! У нас просто не осталось времени".

См. также

Источник — «https://chaparral.space/wiki/index.php?title=Интервью:_Карлос_Кастанеда,_Брюс_Вагнер_(1994_год)&oldid=1456»